Рональд Харвуд - Квартет [Quartet]
УИЛФ. Вот те раз! У тебя был выбор. Ты его сделала. Ты захотела стать женой и матерью.
ДЖИН. Я поздно родила своего первенца Христофора. Сколько же мне было тогда лет? Немногим более тридцати. Вскоре после родов мне предложили партию Мими в «Богеме». Я согласилась. Но почти год я не раскрывала рта. Я хорошо знала эту партию, но все же решила поработать с педагогом-репетитором, известной певицей Моной Росс. Мона приехала — в свои дни у нее был божественный голос — веселая, как всегда, доброжелательная, села за мой Стенвей, прошлась по клавиатуре, взяла аккорд. Я набрала дыхание, но не могла издать ни звука. Она ударила пальцем по клавише, я не могла оторвать глаз от ее красивой руки с маникюром, но опять не могла издать ни единого звука. Из горла вылетал один хрип. Я стояла с открытым ртом, сколько я не тужилась, ничего не получалось. Никогда в жизни меня не охватывал такой ужас. Пригласили врачей. Я была у доктора Нормана Ханта. Он сказал, что голосовые связки в полном порядке. Но петь я не могла. Я побывала у психиатра, профессора Бриттана. Он сказал, возможно это послеродовая депрессия, рекомендовал отдохнуть месяц-другой. Но и это не помогло. Ни месяц, ни два, ни через год, ни через два года, ни после рождения Эммы, голос ко мне не вернулся. Не надо меня уговаривать петь, если бы я даже хотела, я бы не смогла. Я не могу петь. Я не пою уже долгие годы… Вот и вся моя история. Меня покинул мой божественный дар.
Молчание.
СИССИ. Я помню Мону Росс. Такое неудачное имя для певицы.
Сисси вынимает наушники, включает плейер, слушает.
РЭДЖИ. А я часто раздумывал — в чем же причина?
ДЖИН. Теперь ты ее знаешь.
РЭДЖИ. Теперь уже знаю.
УИЛФ. Вот какая хреновина, ДЖИН. Какая чертовская неприятность. Сукины дети врачи!
ДЖИН. Мне сказали, что такое случается. Случается и с актерами, только они называют это боязнью сцены…
УИЛФ. Рэдж, ничего не поделаешь, старина. Будем петь трио из «Севильского». Придется мне раскачать свой старый голос. Боже, как мне надоел «Фигаро».
Молчание.
ДЖИН. Поверь, если бы я имела хоть какой-то малюсенький шанс, я бы с удовольствием пела бы и на дне рождения Верди, Бичема, Бриттена, Вольфранга-Амддеуса Моцарта. Если бы я только могла… снова услышать свой голос…
Не договаривает, смотрит на Сисси, которая, слушая плейер, что-то шепчет. Все смотрят на нее, переглядываются.
УИЛФ. Очевидно мы все подумали об одном и том же?
ДЖИН. Кажется, да.
РЭДЖИ. Давайте попробуем.
ДЖИН. Давайте! Это единственное, что я могу.
УИЛФ. Тогда будем работать.
Сисси продолжает шевелить губами. Останавливает плейер, снимает наушники.
СИССИ (улыбаясь). Я готова.
Все, словно зачарованные, смотрят на нее. Сисси удивленно переводит взгляд с одного на другого.
Меркнут огни до полного затемнения.
Картина втораяНесколько недель спустя. Раннее утро. Тепло. В центре сцены большой сундук с театральной утварью. Боязливо озираясь, входит РЭДЖИ, запирает за собой дверь. Садится, вынимает маленький плейер, наушники, раскрывает клавир, время от времени шепчет слова.
Стук в дверь. Рэджи снимает наушники, прячет плейер, открывает дверь. Входят УИЛФ и ДЖИН. Оба в утренних халатах.
УИЛФ. Ключ еще не нашелся?
РЭДЖИ. Нет. (Запирает дверь).
Джин и Уилф тоже вынимают свои плейеры, раскрывают клавир, каждый что-то шепчет.
Громкий стук в дверь. Все снимают наушники, прячут плейеры, принимают невинное выражение. Уилф открывает дверь. Входит сияющая СИССИ. Она тоже в халате.
СИССИ. Ура! Нобби нашел ключ!
ДЖИН. Надеюсь, что костюмы еще не окончательно истлели.
СИССИ. Куда же я его засунула? (Роется в сумочке, ищет ключ).
УИЛФ. СИССИ, позволь мне как твоему другу обыскать тебя. Уверен, что найду.
СИССИ. Он только что был у меня в руках. Нобби сам мне его отдал.
УИЛФ. Из рук в руки?
СИССИ. Да. На такой длинной веревочке.
РЭДЖИ. Так он же висит у тебя на груди.
СИССИ. Нашелся ключик! РЭДЖИ, какой ты догадливый!
УИЛФ. Жаль, что мне не пришлось тебя обыскать.
Сисси отдает ключ Рэджу. Тот возится с замком.
ДЖИН. Ты никому не сказала о нашей задумке?
СИССИ. Нет, что ты! Все совершенно секретно. Могила. Но Бобби Суэнсон очень интересовался, приставал но мне как оса — кто же будет нам аккомпанировать? Я ему сказала, что РЭДЖИ сам будет аккомпанировать. «Как так, — спросил Бобби, — Рэдж будет петь и стучать по клавишам одним пальцем?» Я ответила — что не знаю — как. Но пояснила: «Если ты хочешь знать правду — мы приглашаем пианиста». Откуда? — спросил он. Я ему ответила: «Из Нью-Дели». А он мне: «Интересно будет послушать ваш квартет под аккомпанемент народной индийской музыки».
РЭДЖИ (открывает сундук). Наконец-то!
УИЛФ. Уф! Несет нафталином!
Все бросаются к сундуку, вынимают костюмы, парики и пр.
СИССИ. Ну разве это не прелесть? Открывать старый сундук на чердаке?
ДЖИН (рассматривая платье). Господи, что за модель?
РЭДЖИ. Все костюмы немного выцвели.
СИССИ. Но все равно они восхитительны!
ДЖИН. Не восхитительны, а отвратительны!
УИЛФ. Ты не можешь найти мой горб?
Рэджи роется в сундуке.
ДЖИН. Я не надену это безобразие. Давайте выступать в современных костюмах.
СИССИ. ДЖИН, это будет ужасно!
УИЛФ. СИССИ права.
ДЖИН. Кружевная накидка Джильды совсем расползается. СИССИ, ты когда-то умела шить. На тебе всегда было что-то самодельное. Придумай что-нибудь для меня. Это платье невозможно надеть!
РЭДЖИ. Смотрите, какая-то наклейка на этом трико. Энрико Кардинале, 1952 год.
ДЖИН. Энрико? Он никогда здесь не пел.
РЭДЖИ. Однако это его трико.
УИЛФ. Вероятно он его снимал, когда наносила визиты. Ты же знаешь его повадки.
ДЖИН. Как странно. Трико Энрико.
СИССИ. У него были стройные ноги. Он всегда выглядел суперменом.
УИЛФ. Потому что он подкладывал надувные прокладки, многие подкладывали туда носки. И я был тоже носконосцем — три носка.
ДЖИН. Никогда не думала, что ты знал Энрико… Вероятно, это было уже после меня… (Умолкает).
СИССИ. В своем роде он был неотразимый мужчина.
УИЛФ. Никогда не понимал, что женщины в нем находили? Фигура — две плоских доски. Даже ноты читать не умел. Целых семь месяцев разучивал государственный гимн: «Боже, храни королеву».
ДЖИН. Энрико был безобразно красив. Или красиво безобразен. Потому многие женщины находили его неотразимым. Совсем как тот французский актер…
СИССИ. Что за актер?
ДЖИН. Ну, ты же помнишь?.. Как его…
СИССИ. Не помню. Дай нам подсказку.
ДЖИН. Реджи, ты-то уж должен помнить. Это был фильм о войне.
РЭДЖИ. О какой войне?
ДЖИН. Ах, какое это имеет сейчас значение!
Перебирают костюмы.
УИЛФ, лучше скажи мне, Энрико был гей?
УИЛФ. Отказываюсь отвечать на такой вопрос.
Сисси находит небольшую толщинку.
СИССИ. УИЛФ, это не твой горб?
УИЛФ. Нет, пожалуй, это прокладка Энрико.
Продолжают рыться в сундуке.
СИССИ (вынимая платье). ДЖИН, посмотри, а вот это платье?
ДЖИН. Цвет мой…
РЭДЖИ. По-моему, я нашел камзол.
УИЛФ (стараясь прикрепить «горб»). Вот черт, как же мне его присобачить?
СИССИ. Посмотрите, я нашла еще платье! Это то, что надо! Только придется в талии немного расставить.
ДЖИН. Покажи! Конечно, оно гораздо приятнее того. И качество лучше. Дай я прикину…
СИССИ. ДЖИН, если оно тебе нравится — пожалуйста бери. Мне все равно, что надеть.
ДЖИН. Тогда я его забираю.
РЭДЖ (извлекает из сундука). Дамские туфли!
